Дворников Андрей - Последняя Сделка
Андрей Дворников
Последняя сделка
Посвящается М. Кругу
Утро. Церковь. Понемногу начинается новый день; новый снег;
новые птицы; Новые люди?! Беззубые старушки занимают места для сбора
милостыни. Парадный двор считается самым коммерческим местом, поэтому
междоусобные стычки обыденны. Набожные бабульки, так ненавязчиво, пхают друг
дружку мягкой войлочной обувкой, матеря отборным тихим матерком, дабы не
прогневить Господа, отца Виталия и Варвару Пелагеевну.
Варвара Пелагеевна, грузная, лет шестидесяти пяти женщина, своей
бойкостью напоминала страуса, с некоторым, правда, куриным оттенком. Можно
сказать, она была "приближенной" и имела власть на местах. Эта вечно красная
женщина собирала подать на восстановление вечновосстанавливаемого храма и
частенько гоняла сердобольных старушек, для аргументации приплетая отца
Виталия, милицию, матерь божию и не божию.
- Здрафстфуйте Фарфара Пелагефна, дай бог фам сдорофья, благослови
господь - задабривая лопотали беззубые платки в рваных пальтишках.
- Ну что, немытые рожи, собрались, - хрипела в ответ Варвара, - все бы
вам деньжат халявных хапнуть. Отец наш небесный вам и то, вам и се, грехи,
можно сказать, задарма отпускает. А вы что? Ну-у-у? Никого не упустят. Как
кто идет, они давай деньги клянчить. Так он до меня и не успевает дойти, все
деньги, понимаешь, раздает на ваши паскудные земные потребности. А храм, что
ж, пускай рухнет, а вам и дела нет. Я уж про иностранцев не говорю. Руки с
кошельками готовы
вырвать. У-у. Прочь с дороги.
Так кудахтая, помолясь и настучавшись о ступеньки лбом, заваливалась
она в храм. Тут ее ожидал обычный окрик:
- Варвара... Черт, где ты лазишь, гореть тебе с антихристом, - отец
Виталий был в нормальным рабочем настроении. Стройная высокая фигура, из
которой предательски торчали руки и ребра, целеустремленный взгляд во
внутренность переносицы, и рыжая бороденка, в которой каждый волос знал себе
цену и рос по траектории, описать которую было невозможно. Все это выдавало
в отце Виталии орла, как он сам полагал. По крайней мере хищную птицу.
- Время восемь - он продолжал - ни свечей, ни псалтыря, ни завтрака.
Мать твою божию, прости Господи.
- Виталий Федорыч, так вот пирожки вам пекла нонича. Ваши любимые.
Упыхалась вся, пока донесла.
- Так я че, не пойму. Они у тебя с кирпичной начинкой, что-ли - ты так
упыхалась. Отец Виталий ехидно прохрюкал, восхищаясь своей шуткой.
- Да я... и... это того - замешалась и сразу нашлась Варвара - там вот
эти сучки... э, побирушки вернее, понимаешь такое...
И понеслась обычная тирада. Был затронут глобальный вопрос того, что
если вообще не прекратить это безобразие, то храм этот, простоявший без году
250 лет, не сегодня-завтра рухнет, загубив тем самым тысячи невинных жизней.
А вот эти вот... вот те вот, нет слов кто, будут бегать по развалинам
величайшего творения наших зодчих и дружно тырить ваши, Виталий Федорыч,
серебряные подсвечники, который и были, собственно, куплены на деньги,
предназначенные на
восстановление храма. Но тогда это уже не имело бы никакого значения.
В середине трапезы, когда с жадностью была сожрана утка, и уходил в
последний путь энный пирожок с кирпичной начинкой, тонкий на такие дела слух
Варвары уловил слабую, на первый взгляд, суету у стен церкви. Она выглянула
в зарешеченное окошко и обомлела: к церкви подкатывали две машины явно!!! не
русского производства. Мгновенно оценив свалившееся счастье тысяч эдак в
сто, Варвара самопроизвольно издала вопль, подо
